Прививка
Приказ по Сибгипротрансу:
«Всем полевикам не позже, чем за три дня до выезда в поле, пройти прививку от энцефалита в Центральной поликлинике».
Идём, болтаем. Нас – десяток сотрудников геологического отдела. За квартал до поликлиники неожиданно делаю спурт и прибегаю к кабинету первым. Толя Рыбалко тоже сообразил не стоять в очереди и прибежал следом.
Противоэнцефалитный укол под лопатку очень болезненный. Стою, морщась, надеваю рубашку и говорю двум пожилым сёстрам, делавшим укол:
- Больно как! Но, вот сейчас войдёт наш сотрудник Рыбалко, так он от простого-то укола теряет сознание. Даже не знаю, что сейчас будет...
И выхожу в коридор, где собралась уже вся наша братия.
Толя заходит, и через некоторое время я, заинтересованно, чуть приоткрываю дверь. Ребята, заинтригованные моим поведением, тоже лезут подглядывать, и я им шёпотом объясняю, в чём дело.
В щель наблюдается прелюбопытная картинка – полуобнажённый Толя с красным как свекла лицом безуспешно борется с двумя пожилыми толстыми тётками в белых халатах. Наконец те его отпускают, и он с рубашкой в руках, с распухшим носом и слезящимися глазами вылетает из кабинета:
- Психи какие-то! Всего нашатырём залили! Суют и суют под нос, да ещё держат, чтоб не вырвался!.
Сейчас Толя живёт в Германии – на исторической родине своей жены, синеглазой и белозубой красавицы Маши, которой тоже пришлось глотнуть из горькой чаши. Она из поволжских немцев, и уже в семидесятых, когда Толя работал директором (не будучи членом партии!!!) Крымского филиала Укрспецгеология и являлся Главным геологом Крыма по оползням, её не прописывали к нему в Ялту, следуя тайному распоряжению, запрещающему поселение в Крыму лиц немецкой, татарской, чечено-ингушской и карачаевской национальности – развитие Указа о репрессированных Сталиным в 1944 г. народах – крымских татар, немцев, чечен, ингушей, карачаевцев.
Так вот, одного боюсь - просмотрит он этот сайт, откроет свой и такое про меня припомнит…
|
