Бенина мама
От Сашки ушла Лерка. Когда я пришёл на работу, мне об этом рассказали ребята.
- На нём лица нет, и он ушёл домой. Мы даже боимся, не случись бы чего.
Сашка был мне небезразличен, и, обозвав ребят хомяками и барсуками, я рванул к нему домой.
Он жил на Золотодолинской на 1-м этаже и его кухонное окно было распахнуто. Сашка сидел за столом спиной к окну. Руки его висели долу и я их не видел, так как подоконник приходился мне на уровне лица. Он поднял к виску руку, и в ней был маленький пистолет. Не знаю, как взлетел на подоконник и, одним махом, ему на спину. Закрутил руку за спину, отнял пистолет и врезал по челюсти.
Потом мы с ним распили бутылку, вернее, он пил, а я подливал. Потом уложил его на кушетку и отправился на работу.
На работе спросил ребят, что делать с пистолетом. Может выбросить? Они сказали, что в соседнем отделе работает старшим лаборантом бывший опер из Барнаула – почувствовал тягу к науке и переехал к нам. Лучше с ним посоветоваться.
Привели его. Он взял пистолет, осмотрел:
- Так это мой. Я его вашему Сашке подарил. Бельгийский браунинг. Из такого в Ленина стреляли. А что случилось?
- Да, пришлось его у Сашки изъять.
Парень всё сообразил и сказал:
- Эта штуковина совершенно безопасна. Я на человеке опробовал.
- ???
- В Барнауле ещё было. Прямо из зала суда, внаглую, бежал рецидивист. Ну, я – за ним. Стой, кричу, стрелять буду. Он бежит. Я - в воздух, он – без внимания. Бежит вдоль трамвайных путей. Сейчас на людную улицу свернёт, и – поминай, как звали. Ну, я ему в спину и грохнул. Он плечами передёрнул и дальше. Я опять грохнул. Он опять плечами и, вроде, ещё быстрей рванул. Я в третий раз ему в спину шмальнул, а он только плечами дёрнул. Хорошо, люди на остановке ножку подставили. Скрутил я его и первым делом рубашку ему на спине задрал. Смотрю – ну, ни разу я не промахнулся. Все три свежайших синяка на спине набухают. Прям, как от рогатки. Так что, пушку эту можно было и не изымать.
Как-то зимой этот мужик зашёл к нам на работу, подсел за моей спиной к Сашке и стал что-то бубнить. Я прислушался. Оказалось из гардероба спёрли его роскошную ондатровую шапку. Бубненье меня отвлекало, и я обернулся к ним:
- Слушай, ты Беню знаешь?
- Знаю.
Беня, Женя Калачёв работал у нас лаборантом, был женат на прекрасной певице-бардессе Галке и был натуральным бандитом по кличке Калаш. Т.е., какой он был бандит, точно не известно, но родом он из Искитима, а там все бандиты. С моей лёгкой руки за ним в институте прочно закрепилась кличка Беня, наверно, потому, что его круглую рязанскую физиономию трудно было отождествить с героем «Одесских рассказов» Бабеля.
- Вот и иди к его маме.
- А шапку вернут? Только я не знаю адреса.
Я понял, что отпускать такого человека нельзя.
- Тогда иди к самому Бене. С бутылкой. И будь понастойчивей.
Через пол часа я сопроводил его в комнату, где работал Беня. Беня знал, что этот мужик бывший опер, поэтому отнёсся серьёзно и долго не мог врубиться, причём здесь его мать и красная ондатра, но, уловив, наконец, моё подмигиванье, что-то сообразил:
- Ладно. Иди напротив - в институт математики, найди Лёню Кривицкого и скажи, чтоб вернули. На меня сошлись, мол, хватит крысятничать, а то я им вставлю.
На следующий день ко мне зашёл Лёня Кривицкий, молодой, талантливый математик, на-днях защитивший докторскую. У нас были общие дела, кроме того, он тренировался у меня в секции.
- Послушай, не знаешь, ко мне вчера какой-то тип из вашего института припёрся. Всё толковал про какую-то красную ондатру, про Беню какого-то, его маму. Что бы это значило?
А к вечеру зашёл этот бывший опер и рассказал:
- Ну, вызвал я его на проходную. Как сказал про ондатру, у него глаза забегали, оглядываться начал. Ясно – рыльце в пушку. Ну, я ему на их фене про Беню выложил. А как сказал про Бенину маму, он, аж, побелел весь. Счас, счас, - говорит. И сбежал назад в проходную. Что делать-то?
Дальше ребята его без меня отрабатывали. Рассказывали, что по их наводке он и в Чомы ездил, и на Левый берег. Кажется, до лета это тянулось. До отпусков.
|
