Ысыах
Со своим биг-шефом Валерой Черныхом мы полетели в командировку в Новосибирск. Ему нужно было по делам, а мне… ну, в общем, тоже...
Остановились в Академ-городке у моего друга Толи Шалагина.
Конечно, тут же был организован стол, и в квартиру набилось масса народу – всё друзья и хорошие знакомые. Но, как обычно, удалось всем разместиться хоть и в тесноте, но за одним (составным) столом. Это всё были люди разных специальностей, различных мировоззрений, сотрудники различных институтов, но всех объединяло желание повидаться и послушать про Якутию.
Валеру, как человека довольно громоздкого (рост – за 2 м, вес – за 140 кг), чтобы не путался под ногами, усадили в глубине комнаты во главе стола у окна, Тамара, как хозяйка дома села на другом конце – у двери, чтобы на кухню слетать, за выпивкой, едой, посудой, т.к. гости всё прибывали.
Через некоторое время после начала возлияний начались мои ответы на вопросы, плавно перешедшие в развёрнутые байки.
Какая-то умница задала вопрос, есть ли у якутов какие-нибудь народные праздники. Я бросил предостерегающий взгляд на Валеру, заправившего в ворот рубашки свою длиннющую чёрную бороду, неожиданно ловко орудующему своими ручищами ножом и вилкой и, казалось, всецело поглощённым этим вкусным занятием, и меня понесло.
«Видишь ли, - не спеша начал я, - якуты – скотоводы. Причём, разводят они крупный скот – лошадей, коров, оленей. И, поскольку, они кочевой народ, и, значит, хранить мясо негде, надо съедать забитую животину сразу. Поэтому, издревле у них богатырём-полвоном считается человек, способный съесть сразу очень много. В каждом поселении-наслеге есть такой человек, на специальном соревновании доказавший своё право носить звание полвона. О них складываются легенды, поются олонхо. Они – самые уважаемые в округе.
И раз в году, осенью, устраиваются всеякутские соревнования, куда съезжаются полвоны со всех округов. Это всенародное празднество называется Ысыах и проводится в Якутске на стадионе. Полвоны садятся в ряд в центре футбольного поля, на виду переполненных трибун, и перед каждым ставится огромное блюдо-полубочка с мясом. За один час они должны справиться с ним. За этим наблюдает группа судей – людей весьма уважаемых в народе. Обычно, в финал выходит больше половины состязующихся.
И, вот, - финал. Заранее прошу прощения дам, но надо помнить, что Якутия – страна сильнейших на Земле морозов. И минимального количества ватер-клозетов. Поэтому, жизненно важным для людей, обитающих на этой территории, становится умение быстро оправиться. Чтобы не отморозить нежные части тела.
Итак, в финале все полвоны, уложившиеся в предварительное время, выстраиваются в ряд. Они должны по выстрелу ракетницы мгновенно оправиться – приспустить свои меховые штаны, слегка присесть, освободить прямую кишку и надеть штаны.
Итак, выстрел, ракета вздымается в небо, запускаются секундомеры в руках судей, и полвоны за несколько секунд оправляются и снова стоят одетые. Судьи останавливают секундомеры. Но, так как многие секундомеры показывают одинаковое время, то решающим фактором становится, так называемый, «парок» - лёгкий, эфемерный след, который на морозе оставляет сзади на штанах пролетаемое содержимое прямой кишки. Судьи толпой проходят сзади ряда полвонов, внимательнейше разглядывая их штаны. И, конечно, тот, у кого этот след пара, «парка», явственнее, белей, толще, длинней – именно, тот полвон признаётся победителем года. Самым уважаемым, почитаемым человеком.»
Мой рассказ протекал в полнейшей тишине. Все заворожено смотрели мне в рот, как всегда бывает, когда рассказываешь что-нибудь весьма интересное, познавательное и поучительное.
Я посмотрел на Валеру. Он сидел, выпучив глаза, со вставшими дыбом волосами и бородой, не то что красный, а полыхающий. Вот-вот лопнет.
- Дело в том, - продолжил я, - что якуты скотоводы, и встреча с человеком во время кочевья раньше происходила, хорошо, если раз в год. Поэтому, мимика у кочевых народов весьма сдержана. Это - как и у животных. На морде волка - стадного животного - всегда ярко проявляются его эмоции - ярость, скука, презрение, участие, приязнь, ненависть, негодование и даже растерянность. На морде медведя - зверя-одиночки - никогда ничего не прочтёшь. Так и с якутами - у него на 1 - 2 микрона съузились веки, на взгляд европейца, вообще, ничего не заметно, а любой якут сразу поймёт, что тот катается по полу от смеха.
Так и с Валерой. Взгляните на него - он типичный европеец, но долгая жизнь в Якутии, несомненно, наложила определённый отпечаток. По его беспристрастному выражению не скажешь, что...
В этот момент Валера взревел раненным медведем и чёрным смерчем, сметая сидящих, столы и стулья, метнулся к выходу. Где-то в районе туалета хлопнула дверь…
Мгновенно сориентировавшись, я бросился следом. Но Томка, тоненькая, реактивная Томка, подставила ножку и наиболее сообразительные навалились мне на спину…
Через несколько дней ко мне зашёл Юра Варварин:
- Лёнь, я завтра лечу в Якутск в командировку. Как одеваться?
- Конец июля – самое жаркое время в Якутии. Поэтому, одевайся, как здесь – безрукавочка, брючки полегче. Возьми пиджак – вечером накинешь. Ну, и, конечно, валенки.
- Валенки? Как валенки... Валенки-то зачем?!
- Разве не знаешь, что там вечная мерзлота. В ботинках не долго и ноги отморозить.
- А можно – геологические меховые сапоги?
- Нет, ни в коем случае. У них подошва кожаная. Весь холод мерзлоты сразу почувствуешь.
- Ладно. Валенок у меня нет. Возьму у Филлипыча полярные унты – они на войлоке.
- Пойдёт. Только не вздумай останавливаться в гостинице – сразу к Гошке. Иначе он смертельно обидится.
На том и расстались. Я позвонил в Якутск Гоше Балакшину, чтобы встретил. Дальше – рассказ Гоши:
- Мы на «уазике» подъехали, пользуясь дружбой со Спартаком (нач. Якутского аэропорта), к трапу авиарейса Москва-Новосибирск-Якутск.
Духота. Солнце шпарит. Жара – больше пятидесяти в тени. Народ повалил из самолёта, и вскоре на трапе появился Юра. Мы с изумлением воззрились на него – он шёл налегке, в безрукавочке, с пиджачком через руку, но в толстенных полярных двойных меховых унтах. Мы знали эти унты. Снаружи - собачий мех, изнутри - овчина. У них была толстенная войлочная подошва, облитая резиной - на полярных зимовках в палатках почти всегда из-под снега проступает вода.
Спустившись, он уставился на наши босоножки:
– А как же… мерзлота?
- Какая мерзлота?
- Вечная...
Ребята стремительно, но деликатно, стараясь не сильно толкаться, юркнули за машину...
Конечно же, мы нашли для него пару сандалий.
|
