 |
10 августа (суббота). Сегодня закончили восстановление плота. Теперь это наш боевой корабль, обязанный выдержать любой удар о камни, переползти через мели, проскочить волны шивер и быть может пройти пороги. Перетащили из зимовья вещи к плоту, погрузились и в четыре часа дня отчалили. Казыр здесь еще очень быстрый делает крутые повороты, огибая береговые косы и обрывистые мысы, покрытые густой тёмно-зелёной тайгой.  В первый час нашего пути мы уже получили боевое крещение. На реке, на правом берегу, куда течение с силой тянет всё плывущее, встретился завал. Встреча едва не закончилась катастрофой. Мы еще не успели сработаться на плоту, еще не все ладилось с управлением - и вдруг завал - это было серьезное испытание нашему плоту и небольшому коллективу. Мы не смогли отбиться от завала и влетели в него. Ещё свежая, зелёная вершина кедра, как пика торчала в завале над водой. Эта пика прошла над плотом - под подтоварником, Плот оказался надетым на предательскую кедру, его стало кренить и левый борт пошел под воду. Гоша, схватив топор, лихорадочно рубил подперевшую плот кедру. Мы навалились на правый борт. Плот бал спасён «малой кровью». Волнами Каэыра смыло пилу, топор, рюкзак с канистрой растительного  масле и сгущёным молоком. Подмокли сухари, концентраты. Во время аварии потерялась Ветка. Она, очевидно, пыталась вскочить с плота на гладко обмытые водой стволы деревьев, и течением ее затянуло под завал. Отталкиваясь шестами мы освободились от навязанного нам течением неприятного соседства с завалом, и вновь волны Казыра подхватили плот и понесли его на своих белых спинках вперед - быть может, к новому завалу.Далеко впереди плыл наш рюкзак с маслом, вот он скрылся за поворотом и исчез навсегда. Прощай масляная жизнь! Успокоившись от пережитого, километра через полтора-два пристали к берегу. Леша и Юра пошли назад к завалу искать Beтку и уплывшее имущество, я и Гоша стали приводить в порядок наше подмокшее хозяйство. Поиски оказались безрезультатными и в восьмом часу вечера мы поплыли дальше. Погода сегодня была отличная – ясно и тепло. Плот идёт хорошо. Мимо нас на большой скорости проплывает ярко-зелёная тайга, начинающаяся на берегах от самой воды и цепляющаяся за вершины гор и хребтов. Куда не посмотришь - одна тайга - величественная в своём кажущемся спокойствии, бескрайняя и трудная. Часто на берегах над водой нависают тёмные скалы и к ним предательское течение с силой гонит плот. Тогда - не зевай, забудь про уставшие руки и, стиснув зубы, греби в сторону. Здесь, как, впрочем, и везде, Казыр не только красив, но и грозен. Он катит свои волны, легко подхватив наш “перенаселенный" плот. В девять вечера доплыли до реки Проходной (на карте Ванькина) и остановились на ночевку. Позже приплыли московские ребята. Лагерь получился большой, два костра ярко пылали до глубокой ночи, две палатки создали уютный уголок на полянке. Чуть в стороне от нашего лагеря стоит старая, вросшая в землю избушка. Из одной ее стены уже выпали бревна, печка разрушена, под навесиком у двери тухнут остатки убитого медведя, в углу валяется связка капканов. В Верх-Гутаре охотники рассказывали: два брата зимой охотились по берегам безымянной речки, брат Иван поднял из берлоги медведя, но неудачный выстрел погубил охотника. Раненный медведь быстро расправился с безоружным и ушел в горы. В ту ночь в избушке брат не дождался брата и утром по следам нашел его растерзанное тело. Зима была суровая и земля крепко промерзла. Своего брата Ивана охотник похоронил, вырыв могилу прямо в избушке в талой земле. С тех пор речка стала называться Ванькиной, а Проходной ее зовут туристы потому, что по ней идет тропа с пика Грандиозного. Здесь, недалеко от нашего лагеря, только три дня назад воронежцы делали свои "классические" плоты на надувных камерах. А сегодня устье Ванькиной обжито. У яркого костра москвичи до глубокой ночи читали дневник Кошурникова (его я возил с собой). Мы искали веселые стороны нашей аварии в заломе и обсуждали почти благополучный ее исход. |
 |
