Стрельба по мишеням
 |
|
Толя... Уже без берета. В накомарнике
|
Это мой друг Толя Рыбалко начал меня звать Лёшей - мы оба с Украины приехали в Новосибирск. Он - из Киевского университета - на пару лет раньше. Я – из Днепропетровского Горного института. Оба проходили обкатку у роскошного изыскателя, геолога-практика (без спец образования) Сан Саныча Зайцева. Потом Толя стал начальником партии, а я - под его началом со своим геофизическим отрядом.
Толе друзья привезли с Кубы роскошный ярко-синий берет. За что его сразу же прозвали Фиделем (благо, мы, чтобы не бриться, да и от комаров тоже, зарастали бородами), но берету жутко завидовали - и в тайге его всегда видно было сквозь заросли, и в городах на берет девки оглядывались, а уж про село...
Так вот, приезжает он ко мне в лагерь с проверкой и согласованием (верхом на очень дурном, но красавце-жеребце, прямо тамбур-мажоре, по кличке Боксёр). А у нас культурный час - стреляем из моей «белки» (ружьё бок-флинт, верхний ствол - мелкокалиберка, нижний - дробовой, 28-й калибр), из верхнего ствола, т.е., пулькой по бутылкам и консервным банкам влёт. Толя, заядлый стрелок, прямо с коня прыгает к ружью, требует патроны и бросать бутылки. Ну, начальство всё-таки, - не откажешь.
Бросаю ему раз, бросаю два, три - мажет. Надо сказать, стрелок он отменный, но стрелять влёт пулей – этому тренироваться много надо. Забираю у него ружьё, показываю, как легко вдрызг разбиваются летящие бутылки, отдаю ружьё, и говорю что-то вроде – чтобы влёт пулей бить, мозги надо иметь, а ты даже в свой тряпочный берет не попадёшь - ставлю коньяк.
Толя - человек азартный, но прекрасный стрелок, понимает - берет не бутылка - летит не камнем далеко, а медленно и близко, и дырка от мелкашки (5,6 мм) будет всего мм 2-3, зашить можно. Поэтому мгновенно соглашается на пари, и говорит: - Бросай берет, - и отдаёт его мне.
Бедный Толя - он не знал, что когда я возвращал ему ружьё, перевёл кнопку на бой нижним (дробовым) патроном, который всегда находился в стволе - на случай неожиданного взлёта рябчика или куропатки. Тетерев и глухарь близко не подпускают, поэтому в патроне было полгорсти самой мелкой дроби.
Итак, бросил я этот синий-синий берет вверх, не шибко заботясь о дальности, и берет, быстро вращаясь, взмыл, завис и стал медленно-медленно опускаться Толе на ствол. Он хитро взглянул на меня из-за приклада, - мол, готовь коньяк, и нажал на спуск. Все (кроме меня – я-то был готов!) даже присели - никто не ожидал такого грохота. Ну, ясно, это же не малопулька.
А на зелень лужайки ещё долго-долго оседали из неба синие-синие хлопья.
Этот способ был взят на вооружение, и уже следующей зимой Санька Франчук расстрелял свою любимую офицерскую шапку из серовато-синей овчины. Правда, на день рождения был вознаграждён ондатровой.
А Толя со мной рассчитался. Но это уже другая история.
(См. На Змеинке)
|
